1. Системные данные.

1.1. Словарная характеристика.

Концепт “труд” в белорусском языке репрезентирован основными лексическими единицами праца и работа. Ядром содержания данного концепта является пересечение областей, представляющих семантику каждого из указанных слов. По данным авторитетных современных словарей белорусского языка (материал извлекался из словарей, приведенных в разделе “Литература”; в качестве основного источника толкования лексем был избран “Тлумачальны слоўнiк беларускай лiтаратурнай мовы” (ТСБМ) (Минск, 2005), поскольку этот словарь (как будет показано ниже) представляет более свежие данные по сравнению с более ранним толковым словарем “Тлумачальны слоўнiк беларускай мовы” (Минск, 1977-1984)), эти семантические сферы пересекаются в трех точках (см. ТСБЛМ, 504, 531):

а) ‘работа, занятие, деятельность’ (фiзiчная праца/работа, разумовая праца/работа),

б) ‘результат умственной деятельности, творчества’ (навуковая праца, спiс друкаваных прац, друкаваная работа, выстава работ мастака);

в) ‘трудовая деятельность в организации, на производстве, в сельском хозяйстве’ (хадзiць на працу, паступiць на работу);

г) ‘действия, работа неживых объектов’ (праца / работа матора).

Дефиниции и примеры, даваемые в словаре, позволяют обнаружить различие между рассматриваемыми лексемами: праца – это деятельность, для которой важен результат (ср. дефиницию: ‘человеческая деятельность, направленная на создание при помощи орудий труда материальных и духовных ценностей’), для которого важен инструмент труда, а работа – деятельность, для которой на первом месте стоит сам деятельностный процесс (ср. дефиницию: ‘пребывание в деятельности’), для которого важен обрабатываемый материал (ср. прынесцi работу дадому) и способ выполнения (замок кавальскай работы). Кроме того, лексема работа употребляется как термин, обозначая ‘процесс преобразования энергии из одного вида в другой’.

1.2. Следует отметить, что этимология лексем, предлагаемая соответствующим словарем белорусского языка (Этымалагiчны слоўнiк беларускай мовы 10, 2005, 18 и 11, 2006, 12), также определенным образом поддерживает это представление. Так, лексема праца возводится к праслав. *portja, для которого О.М.Трубачев констатирует семантическую эволюцию ‘посылать’ > ‘труд, дело’; таким образом, можно предположить, что в основе семантики данного слова лежит целеполагание, видение конечной цели. В то же время слово работа восходит к праслав. *orbota, а то, в свою очередь, к и./е. *orbhos ‘работа, недостача’; следовательно, предусматривает наличие начальной точки, причины, запускающей трудовой процесс.

1.3. Системные связи.

Как представляется, гиперонимом для данных лексем является лексема дзейнасць (ТСБЛМ, 176). Она имеет значение ‘трудовая деятельность в какой-л. области’ (гаспадарчая, педагагiчная, навукова-даследчая дзейнасць), каковое также отражено в семантике обеих стержневых лексем (см. выше) и ‘функционирование каких-л. органов организма’ (дзейнасць сэрца), представленное только в семантике слова работа (работа сэрца). Однако слово дзейнасць имеет более широкое значение, поскольку обозначает также ‘функционирование сил природы’ (дзейнасць вулкана).

К гиперонимам можно отнести также лексему занятак (ТСБЛМ, 220), которая обозначает занятие человека какой-либо деятельностью. Основное отличие от основных лексем, представляющих собой стержень концепта, состоит в том, что это не обязательно трудовая деятельность (ср. Паляваньне на ведзьмаў – вясёлы занятак. (Л.Рублеўская)), и она даже может быть противопоставлена деятельности трудовой (ср. Для мяне гэта не проста работа, а занятак для душы). Во множественном числе (заняткi) эта лексема обозначает учебные часы, занятия.

В качестве синонима для лексем праца / работа может рассматриваться справа (ТСБЛМ, 619), которая совпадает с вышеупомянутыми в области обозначения деятельности, причем, как правило, важной и полезной для окружающих или для себя (важная i карысная справа), однако содержит большое количество дополнительных сем, уводящих от основного стержня концепта: ‘обязанность’ (Добрасумленная праца – справа кожнага грамадзянiна), ‘необходимость, потребность’ (зайсцi па важная справе), ‘область знаний или навыков’ (ваенная справа), ‘судебный процесс’ (Слухаецца справа аб забойстве), ‘собрание документов, имеющие отношение к лицу или происшествию’ (асабiстая справа Макарэвiча), ‘происшествие, обстоятельства’ (справы не з лепшых), ‘поступок’ (Добрую справу робяць шэфы школы).

Синонимичная лексема служба (ТСБЛМ, 609) добавляет новые характеристики рассматриваемой трудовой деятельности. С одной стороны, она сужает ее область применения до умственной деятельности: ‘работа, занятие служащего’, а, с другой, подчеркивает ее организованность и упорядоченность ‘также место этой работы’ (iсцi на службу). Здесь также отмечается современная потребность в специализации этой деятельности: ‘специальная область работы, занятий’ (медыцынская служба); ‘выполнение воинских обязанностей’ (служба ў радах армii); ‘проведение богослужения’ (У кафедральным саборы закончылася служба).

Антонимы к рассматриваемым лексемам образуются путем прибавления префиксов, обозначающих отрицание качеств и свойств, выраженных мотивирующим словом – бяздзейнасць ‘отсутствие деятельности, пассивность’, незанятасць ‘отсутствие занятия’; а также от существительных, обозначающих сознательно не трудящегося человека: гультайства ‘уклонение от работы’ (ТСБЛМ, 161)) < гультай ‘ленивый человек, лодырь’; лодарнiчанне ‘уклонение от работы’ (ТСБЛМ, 321)) < лодар ‘той, хто не хоча працаваць, гультай’. Также в качестве антонима можно рассматривать лексему адпачынак, ср. его значения – ‘перерыв в работе’, временное освобождение от работы для восстановления сил’ (ТСБЛМ, 43).

1.4. Синтагматические комплексы.

Можно сказать, что в иллюстративных примерах, предоставляемых толковыми словарями, которые предполагают наиболее частую сочетаемость лексем праца и работа, труд представляется как официально организованная деятельность (ср. працоўная кніжка ‘документ о трудовом стаже’, паступiць на работу, хадзiць на працу), проистекающая в определенном месте (месца працы, службовае памяшканне, службовы уваход) и предполагающая денежное вознаграждение (аплаціць за працу). Следует также отличать трудовую деятельность от нетрудовой (праца / работа – занятак).

Трудовая деятельность имеет свою причину и цель. В результате нее образуется продукт деятельности (прадукт працы). Для ее протекания необходимы инструменты (прылады працы) и материал. Для современного человека имеет значение, скорее, результат научной или творческой деятельности (ср. отдельное значение ‘результат умственной деятельности, творчества’), нефизический труд важнее физического, ср. специальное слова для его номинации – служба (в современном значении; как показывает словарь И.Носовича (1870, 597) белорусскому языку XIX в. такое значение не было свойственно), а также то, что в словарном иллюстративном материале превалируют примеры с указанием на нефизический труд (с одной стороны, разумовая праца / работа, грамадская работа, друкаваная работа; навуковая праца; спіс друкаваных прац; выстаўка работ мастака; педагагічная дзейнасць, навукова-даследчая дзейнасць; Добрую справу робяць шэфы школы; медыцынская служба, служба сувязi, служба надвор’я; У кафедральным саборы закончылася служба, а, с другой фізічная праца / работа, сельскагаспадарчыя работы, унутраныя работы ў новым доме, гаспадарчая дзейнасць). Для него нужны специальные знания, при этом обучение приравнивается к труду (ср. специальную номинацию занятки; также иллюстративный материал: Сумяшчаць работу на заводзе з вучобай у тэхнікуме; У школе пачаліся заняткі; семінарскія заняткі). Труд вызван необходимостью и является обязанностью (Добрасумленная праца — справа кожнага грамадзяніна; ср. также устойчивое выражение Не ў службу, а ў дружбу – ‘не по обязанности, а из дружеских побуждений’), что осознается современным человеком настолько, что отрицание его принимает форму не открытого бунта, а скрытого уклонения (гультайства, лодарнiчанне ‘уклонение от работы’).

1.5. Дериваты.

Дериваты, произведенные от рассматриваемых лексем, дополняют и развивают приведенную выше концептуальную схему. Прежде всего, это произведенный от лексемы праца глагол працаваць и однокоренной лексеме работа глагол рабiць. Обе лексемы имеют значение ‘заниматься какой-н. работой, осуществлять какую-н. деятельность’ и ‘занимать какую-л. должность, иметь официальное занятие’ (ТСБЛМ, 504, 531). Однако глагол рабiць, в отличие от однокоренного существительного, для значения которого мы установили важность выражения, скорее, процесса, а не результата, имеет значение ‘работая, производить что-л.’ (рабiць мэблю, рабiць марожанае), а также ‘каузировать производство чего-л., заказывая этот предмет’ (рабiць абноўку, рабiць касцюм у ателье), в то время как для глагола працаваць результат труда не важен. Следует отметить, что в словарных статьях, посвященных данным глаголам, иллюстративный материал, связанный с представлением физического труда, преобладает, ср.: працаваць ў полi, працаваць у калгасе, завод працаваў на абарону, рабiць на заводзе, рабiць закройшчыкам у атэлье, рабiць аграномам у калгасе против працаваць са слоўнiкам, працаваць над помнiкамi старой пiсьменнасцi, працаваць бухгалтарам. Это происходит благодаря тому, что глагол рабiць (хотя это не отмечается словарем) практически не используется для обозначения умственного труда, ср. рабiць, / працаваць ў калгасе, на заводзе, но только працаваць ва ўнiверсiтэце.

Дериват працаёмкi (ТСБЛМ, 504) ‘требующий большой затраты труда’ вводит в структуру концепта новую характеристику – труд как тяжелое, требующее большой затраты усилий занятие. Следует сказать, что в более раннем издании толкового словаря (ТСБМ 4, 1980, 384) для лексемы праца представлено значение ‘работа, которая требует затраты физической или умственной энергии’ с иллюстративным примером Гануля была ў бацькоў адной дачкой i, ящчэ будучы дзiцём, дапамагала мацi у цяжкай сялянскай працы (Гурскi). В изданном через 25 лет ТСБЛМ (2005, 504) от этого остался только пример: Цяжкая сялянская праца.

Несколько дериватов добавляют в структуру концепта оценочный компонент, представляя труд как один из основных критериев положительной оценки человека, причем такие дериваты способны образовывать обе лексемы (см. ТСБЛМ 504, 531), ср. працавiк ‘очень старательный, работящий человек, работяга’, рабацяга ‘старательный, честный работник; рабочий человек, простой, самоотверженный работник’; працалюбiвы ‘характеризующийся большой любовью к труду’; працавiты ‘много, хорошо и честно работающий’; рабацяшчы ‘любящий труд, много и хорошо работающий’.

Дериваты также поддерживают представление о том, что труд, работа в сознании современного носителя языка – это официально организованная деятельность. В нее вовлечены, с одной стороны, работадавец/работадаўца, а, с другой, рабочы, працаўнiк, служачы. Трудовые отношения также предполагают працаўладкаванне ‘обеспечение работой кого-л. (ТСБЛМ, 504).

 

2. Представление концепта “труд” в текстах.

2.1. Представление концепта “труд” в пословицах и поговорках.

Для того чтобы понять, какое место занимает труд в сознании современного человека и какое выражение это получает в созданных им текста, необходимо представить историческую систему ценностей белоруса, группирующуюся вокруг этого концепта, представленную в белорусских пословицах и поговорках, извлеченных из источников, охватывающих период от середины XIX до середины ХХ века.

В системе ценностей, каковой является образ мира, существующий в человеческом сознании, труд выступает как ценность весьма противоречивая. Человек всегда осознавал, что не сможет существовать без труда (причем не только в материальном смысле), но также для него всегда было абсолютно понятно, что, не трудясь, жить легче. Вот некоторые примеры: с одной стороны – Дзе няма ахвоты, там няма работы (Jank. 1, 80), а с другой – Работа не ахвота: калi жаць – дык жаць, а ляжаць – дык ляжаць (Jank. 2, 95).

Труд создает ряд оппозиций, в которых он противопоставляется другим видам деятельности человека. Пожалуй, на первом месте здесь выступает оппозиция “труд – коммуникация”: B_uolsz rabi, a mieńsz hawary (Fed. 242); Гутарка гутаркай, ды за працу пара (Jank. 2, 79); Брахаць – не цэпам махаць (Lep. 39); Млын меле – мука будзе, язык меле – бяда будзе (Lep. 127).

Осуждается не только устная, но и письменная коммуникация: Не спадзявайся на букi, да вазьмi тапор у рукi (Nos. 103); Zasieŭ u bibli pa samyje kalena – Jaki z jeho haspadar (Fed. 29) с комментарием ‘говорят о любящих читать’.

Далее, труд находится в оппозиции с учебой и даже обучением (Хто умее робiць, а хто не ўмее, той крычыць i вучыць (Jank. 2, 104); Chto z ksionczki sieje, toj mało zbiraje (Fed. 276); Хто па календару сее, той рэдка вее (Pryk. 126), поскольку сам по себе является учебой (Дзела дзелу вучыць (Achrym. 169)).

Очевидной является оппозиция “труд – развлечение”: Пагуляць смела адкладай, а зрабiць – i на часiну не адкладай (Jank. 2, 92); У будны дзень згуляць грэх, а ў святы дзень зрабiць не грэх (Jank. 2, 100); Калi нагамi сыпле густа, дык у хляве пуста (Jank. 2, 2 38); Выбiрай жонку не на iгрышчы, а на iржышчы (Lep. 48); Шукай жонку ў гародзе, а не ў карагодзе (Lep. 235).

Как демонстрируют пословицы, труд непосредственно связывается с едой (Byz pracy ni jeści [ni budziesz jeści] kałaczy (Fed. 242) (эта пословица имеет множество вариантов); Rabi da potu, to zjesi [padjesi] u wachotu (Fed. 243); Калi дало рабiць, то дасцi i з’есцi (Jank. 2, 84); Той галодзен не ходзiць, хто арэ i скародзiць (Pryk. 119)), хотя не всегда является ее причиной (Jeść za dw_uoch, a ni zrobić za adnaho (Fed. 243)). По данным паремийных текстов, это не только причинно-следственная связь, но и (хотя и редко) отношения субституции (т.е., труд заменяет еду и наоборот): Abied nie zajac, nie uciecze (Fed. 2) (ср. Работа не заяц, не ўцячэ (Lep. 175)); Choć rychni, a musisz rabić с вариантом Choć rychni, a musisz jeść (Fed. 242); Jakaja jada, takaja chada (Fed. 128) с вариантом Якая хада, такая i яда (Nos. 193). Последний пример наводит на мысль, что вектор “причина – следствие” в этом случае может быть направлен в другую сторону, т.е., еда становится условием хорошей работы: Pa jadze rabotnika paznajuć (Fed. 256); Якая скiбка, такая i сiлка (Nos. 193); Хто бордза есць, той бордза робiць (Pryk. 181); Хто мала есць, той кепска робiць (Pryk. 181).

Способы кодирования основного субъекта труда в поговорках позволяют сделать вывод о том, что в оппозиции “человек – не человек” этот субъект уверенно занимает позицию второго члена, будучи явно териоморфным: Pracuje, jak czornu w_uoł [jak hrabieżna kabyła ‘как кобыла, которая была взята в залог’, jak w_uoł ŭ jarmie] (Fed. 10); I баран бы касiў, каб хто насiў (Lep. 92); Ад работы конi дохнуць (Lep. 24); Каторы конь цягне, таго i паганяюць (Lep. 105); Цераз сiлу i конь не цягне (Lep. 218). Как видно, во всех случаях речь идет о домашних животных. Даже в пословице о человеческой зависти субъект кодируется при помощи именно такой номинации: Askylajecsa, jak sabaka na czużuju pracu (Fed. 10). Оппозиция “дикий – домашний” может быть также реализована “от противного”: Работа (праца, справа) не воўк, у лес не ўцячэ (Lep. 175); Работа не заяц, не ўцячэ (Lep. 175).

И, наоборот, лентяй выступает в весьма антропоморфном образе, его номинации реализуются в пословицах непосредственно, без кодирования: Абiбок мяняе работу, як цыган куст (Jank. 2, 75); Гультай за работу – мазоль за руку (Lep. 57); Гультая зямля не любiць (Pryk. 120).

Следует сказать, что такая оппозиция актуальна только для крестьянского труда, а в случае труда ремесленника субъект всегда называется, что дает возможность говорить о реализации оппозиции “город – деревня”: Czym l_yepszy ramieśnik (majstär), tym l_yepszy (h_uorszy) pjanica (Fed. 258); Jaki ramieśnik (majstär), takaja rabota (Fed. 258) (por. Nos. 194); Pa raboci majstra znać (Fed. 175); Усякае дзела майсцера баiцца, а iнога дзела i майсцер бегае (Rom. 216); Дзельнiка дзела баiцца (Noc. 34).

В группе оппозиций, связанных с пространственными отношениями, труд, прежде всего, можно рассмотреть в паре “верх – низ”, в позиции второго составляющего: Пакланiся кусту – дасць хлеба лусту (Jank. 2, 92); Хто не горбiцца, таму араць цяжка (Jank. 2, 103); Гарод любiць гарбатую бабу (Pryk. 121); I да грыба трэба нагнуцца (Lep. 93); Зямлi кланяйся нiжэй – будзеш да хлеба блiжэй (Pryk. 120); Трэба нахiлiцца, каб з ручая напiцца (Achrym. 54); У полi дзве волi: хто каго нагнець, тэй таго наб’ець (Dobr. 6). Подобное поведение также проводит демаркационную линию между трудом в селе и трудом в городе, ср.: Паклонамi шубу не пашыеш (Jank. 2, 92). В селе же труд, реализующийся при вертикальном движении вверх, может быть нерезультативным: Лёгкае пяро, ды на страху не закiнеш (Lep. 150); Вышэй iлба не падскочыш (Pryk. 181); Беручы на пуп – падарвешся (Pryk. 181). О неправильно выполняемой работе говорится: Злазь з даху, не псуй гонту (гонты, гонтаў) (Lep. 88).

Рассмотрим оппозицию “свой – чужой”. Множество пословиц утверждает, что результат работы не принадлежит работающему; это кодируется различным способом, охватывая все виды работ: Бондар у людзей капусты просiць, бо свае кадушкi не мае (Jank. 2, 76); Не той пiва п’е, хто варыць (Lep. 150); Ганчар гаршкi лепiць, а сам у чарапку <есцi> варыць (Lep. 52); Шавец заўсёды ў пацёртых ботах ходзiць (Lep. 229).

Также в оппозиции “старший – младший” труд занимает вторую позицию, являясь прерогативой младшего: Szto czaławiek za moladu zapracuje, to na staraść jak znajdzie (Fed. 64); Не хочаш у маладосцi працаваць, будзеш на старасцi з торбачкай танцаваць (Jank. 2, 92); Хто ззамаладу працуе, той на старасць пануе (Pryk. 170).

Позицию со знаком минус также занимает труд в оппозиции “белый – черный”, поскольку черный цвет является условием его реализации и его успеха: Na czornym poli bieła pszenica rodzić (Fed. 239); У каго чорна глыба, ў таго й хлеба скiба (Lack. 49); Па чорнай зямельцы жыта сеюць, а па белай сабакi бегаюць (Pryk. 115). Также с следующей пословице белизна работы нивелируется черным цветом рук, ее выполняющих: Хоць рукi чорны, да работа бела (Szejn 483).

В оппозиции “сакральный – светский”, труд также попадает во вторую, “худшую”, позицию, поскольку трудящийся человек не всегда находится под патронатом Бога и судьбы (и, главное, не всегда в этом нуждается): Гной мацней за Бога (Pryk. 123); На бога спадзявайся, але i сам старайся (Jank. 2, 88); Не святыя (не багi) гаршкi лепяць (Lep. 148); Работай ад зары да зары – не будзеш жыць за долю, а будзеш жыць за мазалi (Pryk. 164). Можно, однако, встретить и другие примеры: Pracuj nibożä, to-j B _uoh dapamożä (Fed. 242); Хто працуе, таму i шанцуе (Pryk. 168).

Обычный работающий человек имеет достаточно контроверсивные отношения со сферой будущего: с одной стороны, ты должен трудиться сегодня, чтобы получить результаты своей работы завтра (Jak sioni zrobisz, to zautra jak najdziesz (Fed. 243)), а, с другой, никто не знает, что будет завтра и не может на это влиять, должен трудиться без учета будущих событий (Не зважай (уважай) на ўраджай, а жыта сей (Lep. 142); Проч сабiрайся, а жыта сей (Nos. 141); Памiраць збiраешся, а жыта сей (Lep. 162)).

Сегодняшнесть труда обычно противопоставляется всем другим видам деятельности человека: Szto zrabić to sionia, a jedu na zaŭtra adleżem (Fed. 243); S_uon na zautra adłaży, a rabotu siehonia zrabi (Fed. 245). И одновременно труд рушит все временные рамки, заполняя всю жизнь человека: Работы нiколi (век) не пераробiш (Lep. 176); Тады аддыхнеш, як рукi зложыш (Pryk. 171). Встретилась даже одна пословица, демонстрирующая обратное течение времени: Rabiŭ, aż saroczka pałatnom stała (Fed. 243).

С немногочисленными исключениями, которые, скорее, подтверждают правило (ср. Адзiн i пры месяцы робiць, а другi i пры сонцы спiць (Jank. 2, 75)), трудовая деятельность человека происходит днем. Труд последовательно связывается с ранним утром: Z ranku praca, ŭ wieczar placa (Fed. 242); Раней устанеш – больш зробiш (Lep. 176); Ранняя птушка носiк (крылкi) цярэбiць, а позняя вочы працiрае (Lep. 176); Раннi зайчык зубкi цярэбiць, а познi вочкi прадзiрае (Lep. 177); Хто рана устае, таму Бог дае (Lep. 216). Но противоречивость коллективной мудрости, о которой говорилось выше, вносит в эту обусловленную действительностью оппозицию свои коррективы. С одной стороны – Jak rano ŭstaŭ, to-j B_uoch prystaŭ (Fed. 322), а, с другой – Рана ўстаў, да бога не прыстаў (Pryk. 174), Рана ўстала, да мала напрала (Rom. 174). День же неработающего человека противопоставляется дню человека трудящегося тем, что для лентяя все поры дня одинаковы: Яму ранiцай росна, у поўдзень млосна, а увечары камары кусаюць (Lep. 243).

В оппозиции “умный – глупый” труд является прерогативой этого последнего: Дурная справа – не хiтрая (Lep. 74); Работа дурняў (дурня, дурных) любiць (Lep. 175); Прыждаў i баўдзiла, што грэчка ўрадзiла (Pryk. 138) . Глупые появляются на свете a priori, еще до начала работы (Дурняў не аруць, не сеюць, яны сами родзяцца (Lep. 74)), видимо, для того, чтобы эту работы активно и старательно выполнять: Загадай дурню богу малiцца, дык ён i лоб разаб’е (Lep. 80); За дурной галавой нагам неспакой (Lep. 82).

Вообще же, движение на работе не всегда воспринимается позитивно, и хотя встречаются пословицы, наподобие следующих – Chto ni lenujecsa tuptać, toj maje szto chruptać (Fed. 315); Пад ляжачы камень вада не цяче (не пяцячэ, не бяжыць, не пабяжыць) (Lep. 158), есть также тексты, увязывающие благосостояние с пребыванием на месте – На адным месце i камень <мохам> абрастае (Lep. 128). А избыточно быстрая работа получает нежелательное сравнение с адом, не говоря уже о негативном отношении к ней со стороны окружающих: Robicsa, jak u pekli (о быстрой работе) (Fed. 243); Borzdaja rabota czortu ў karyść (Fed. 245); Паспех людзям (чорту) на смех (Nos. 179); Ад спеху нарабiў смеху (Pryk. 179); Што скора, то не спора (Rom. 235).

По народной мудрости белорусов, в каждом деле важно не начало, важен конец: Канец – дзелу вянец (Lep. 104); Скончыў (кончыў) дзела – гуляй смела (Lep. 187). А начало не всегда является решающим фактором в успехе предприятия: Ni taho sława szto paczynaje ale taho szto konczyć (Fed. 135); Узяцца не трудна – зрабiць трудней (Jank. 2, 101); Хто зрабiў пачатак, няхай зробiць i канчатак (Jank. 2, 102); Добры пачатак – палавiна справы (Lep. 72); Не глядзi пачатка, глядзi канец (Pryk. 177). Но рядом с ними обнаруживается следующее красочное высказывание – Rabiŭ, rabiŭ i haŭnom zawierszyŭ (Fed. 243), или следующие, совершенно нейтральные – Рабоце няма канца (Jank. 2, 96); Працуй цэлы век, а работы не кончыш (Jank. 2, 94), которые подрывают отмеченную выше закономерность.

С точки зрения оппозиции “общий – единичный” труд снова выглядит противоречиво, поскольку пословицы предлагают обе модели, ср., с одной стороны – Adzin z s_uoszkaju, a dziesiać z łożkaju (Fed. 6); Dzie babaŭ [baboŭ] mn_uoho, tam chata nimieciena (Fed. 12); Narodu ćma, a raboty nima (Fed. 245); Iшла хоўра жыта жаць, забылася серп узяць (Lep. 96); Дзе нянек многа, там дзiця бязнога (Lep. 68); а, с другой стороны – Добра там дзее, дзе два аруць, а трэцi сее ((Pryk. 125); Адным колам плоту не падапрэш (Jank. 2, 75); Калi робiш у купе, не балiць у пупе (Lep. 101); Адзiн i у кашы няспорны (Lep. 22); Адзiн у полi не воiн (Lep. 23); Адной рукой i вузла не завяжаш (Lep. 27).

2.2. Представление концепта “труд” в публицистических текстах.

В качестве источника материала были взяты два многотиражных полностью белорусскоязычных издания. Первый – это официальная газета Беларуси – “Звязда”, учредителями которой являются Совет Республики Национального собрания Республики Беларусь, Палата представителей Национального собрания Республики Беларусь, Совет Министров Республики Беларусь. Газета выходит 5 раз в неделю тиражом 40000 экз. Второй – газета “Наша ніва” – еженедельная независимая белорусскоязычная газета, тираж которой более 6000 экз.; объем газеты – 48с. половинного формата. Поскольку лексемы праца и работа являются чрезвычайно употребительными, для сравнительного анализа был взят архив обеих газет за 4 месяца – январь-апрель 2012 г. Было извлечено 497 контекстов со словом праца и 138 контекстов со словом работа из газеты “Звязда” и 362 контекста со словом праца и 98 контекстов со словом работа из газеты “Наша нiва”.

Количественный анализ контекстов, извлеченных из названных газет показал большую употребительность лексемы праца по сравнению с лексемой работа; это отношение можно представить как 4 : 1. Хотя, как уже говорилось выше, современный белорусский язык предлагает для объективации концепта “труд” две лексемы – праца и работа, живой речевой материал, извлеченный из периодических изданий, показывает, что в современном употреблении различие между этими лексемами все более нивелируется (для иллюстрации этого факта можно текже привести примеры из других изданий), кроме того, контексты, в которых употребляется лексема работа, практически полностью повторяют контексты более употребительной из лексем.

Так, в значении ‘человеческая деятельность, направленная на создание материальных и духовных ценностей’ могут употребляться обе лексемы, ср. Калі ён апрацоўвае дэталі вагой да 10 кілаграмаў, і фізічная праца сярэдняй цяжкасці, тэмпература дапушчальная павінна быць 15 - 22 градуса ў халодны перыяд (Беларускi партызан, 13.02.2012) – Асаблiва забаранялася любая фiзiчная работа на гэтым тыднi: нельга было ткаць, вязаць, кранаць зямлю, працаваць з гноем i г.д. (Наша нiва, 21.04.2009); то же можно сказать о значении ‘нахождение в действии, функционирование’, ср.: Стан яго здароўя ўзмоцніў засцярогі за яго жыццё. Паколькі, са слоў адваката, пагоршылася праца ўнутраных органаў (Euroradio, 15.02.2012) – Зразумела, што ў яго парушэньне работы ўнутраных органаў (Polskie radio dla zagranicy. Беларуская служба. 17.02.2012) и (мн.ч.) ‘деятельность по созданию, выпуску, обработке чего-н.’, ср.: Спачатку праект, затым будаўнічыя работы (Наша нiва, 18.01.2012) – Выклікаюць падазрэнне, напрыклад, і дзеянні аманцаў, якія задарма атрымалі элітны ўчастак на вуліцы Янкі Купалы, а цяпер адцягваюць будаўнічыя працы месяц за месяцам (Наша нiва, 16.02.2012). А вот пример, когда обе лексемы присутствуют в одном высказывании: І ўся ідэалагічная праца на гэтым этапе павінна быць накіравана на спрыянне ў вырашэнні гэтай задачы, — сказала начальнік аддзела ідэалагічнай работы райвыканкама Наталля ЗЕЛЯНЯК (Звязда, 26.01.2012). И лишь значения ‘материал, который будет находиться в процессе обработки’ и ‘качество или способ выполнения чего-л.’ можно полностью отнести к семантической сфере лексемы работа. Поэтому далее обратим внимание на контексты, в которых присутствует более употребительная из рассматриваемых лексем.

Как представляется, при анализе контекстов, в которых выступает лексема праца в двух указанных периодических издания, нужно обращать внимание не только на различающиеся фрагменты, определяемые политическими идеями, но, прежде всего, на совпадающие фрагменты, сигнализирующие о ценностях, которые могут быть актуальны для всего социума, говорящего по-белорусски, об основных представлениях, то есть, о стержне рассматриваемого концептуального понятия.

Основное различие между употреблениями лексемы праца в оппозиционном и провластном дискурсе касается оценки труда, выражаемой атрибутами лексемы праца. Общим для дискурсов обеих идеологических направленностей является представление структуры деятельности (асноўная, дадатковая праца), ее темпоральные характеристики (папярэдняя, першая, шматгадовая, штодзенная праца, интересно, что атрибуты далейшая и апошняя представлены только в материалах газеты “Наша нiва”), интенсивность и количество затраченных усилий (карпатлiвая, напружаная, цяжкая праца), простейшая оценка (плённая, сумленная, эфектыўная праца), а также наличие атрибутов, актуализирующих сему ‘результат умственной деятельности, творчества’ (навуковая, навукова-даследчая, фундаментальная, ср. присутствующее только в тексте газеты “Звязда” определение ваенна-навуковая). Следует отметить, что среди профессиональных определений труда в газете “Звязда” представлены определения преимущественного нефизической работы, ср. валанцёрская, дэпутацкая, культурна-асветніцкая, маркетынгавая, палітычная, и только одно прилагательное – сялянская. То же наблюдается в газете “Наша нiва”: бібліятэчная, инспектарская, пасольская, тренерская праца, и только одно определение физической работы: дарожная.

В обоих дискурсах представлено также определение iдэалагiчная, что объясняется влиянием общего политического контекста, наблюдаемого в Беларуси.

Провластная газета “Звязда”, безусловно, представляет более широкий спектр мелиоративной этической оценки (одобрение, удовлетворение, восторг, восхищение), так, праца предстает в ней как адказная, велiзарная, вялiкая, дастойная, добрасумленная, добрая, натхнённая, нястомная, тытанiчная). В то же время оппозиционная “Наша нiва” представляет, скорее, утилитарную оценку (актыўная, практычная, вядомая, знакамiтая, дасканалая, патрэбная, паўнавартая, цiкавая), а восхищение трудом выражает, пожалуй, только прилагательное самаахвярная. Это можно объяснить боязнью клишированных идеологических конструкций и преувеличенного идеологического этетизирования труда. Даже для определения выскааплатная (“Звязда”) в “Нашей нiве” в качестве соответствия встречаем умеренное нядрэнна аплачвальная, зато радикальной синтагме бясплатная праца (“Наша нiва”) в газете “Звязда” в подобном контексте противостоит умеренное валанцёрская праца. И только “Звязда” представляет идиоматические сочетания (сiзiфава праца, “няпыльная” праца (последнее – явный русизм)) и переносное употребление рассматриваемого слова – ратная праца в применении к военным профессиям.

Предикатно-объектные отношения, наблюдаемые в газетном дискурсе обеих политических ориентаций, представляют труд как разворачивающийся процесс, ср. синтагмы працягнуць / працягваць працу, праводзiць працы, займацца працай, ограниченный во времени: пачаць, распачаць, сконьчыць, завяршыць працу. Одинаковым для провластной и оппозиционной прессы является и представление современных трудовых отношений, которые можно представить следующей схемой: знайсцi працу, запрасiць на працу, прынiмаць /прыняць, браць / узяць на працу, уладкавацца на працу, выйсцi / выходзiць на працу, iсцi на працу, страцiць працу. Приведенные примеры показывают, что момент принятия на работу в данном случае важнее утраты работы. Но оппозиционный дискурс несколько модифицирует общую картину. Современная ситуация, в которой, к сожалению, имеют место преследования по политическому признаку, в том числе и на рабочем месте, нашла отражение в лексическом наполнении позиции предиката: только в оппозиционной газете встречаем большое количество лексем, связанных с потерей рабочего места и позднейшим восстановлением на работе (не дапускаць да працы, звольнiць / звольнiцца з працы, парываць з працай, пазбавiць працы, пакiнуць без працы, не прапанаваць працы, аднавiць на працы), а также остановкой и нарушением разворачивающегося трудового процесса (перапынiць працу, перашкаджаць працы, спынiць працу).

Как видно из примеров, труд, будь то действие или занятие, характеризуемый атрибутом или предикативным признаком, предстает как организованный процесс, протекающий по определенным правилам, что также находит выражение и в именных синтагмах, в которых лексема праца выступает в качестве зависимого слова, ср. общую для провластной и оппозиционной прессы синтагму арганiзацыя працы. Труд имеет локально-темпоральную локализацию, ср. месца працы, гадзiны працы. Эта упорядоченность и организация достигается с приобретением опыта: стаж працы, вопыт працы. Однако рассматриваемые именные синтагмы демонстрируют и иной аспект представления труда – человеку интересна деятельность не сама по себе, но в отношении к получаемому результату, ср.: вынiкi працы, плён працы, прадукцыйнасць працы, эфектыўнасць працы. Результат также находит свою оценку, представляемую как аплата працы.

Интересно выглядит субъект труда, представленный в именных синтагмах, в которых праца выступает главным компонентом. Структура трудящегося социума, общего для обоих рассматриваемых изданий, выглядит следующим примечательным образом: учителя (праца настаўнiка / настаўнiцы / выкладчыкаў / педагагiчных работнiкаў), художники (праца мастакоў), милиция (праца праваахоўнай сiстэмы / праваахоўных органаў), учреждения (праца ўстаноў), магазины (праца магазiнаў / крам / аўтакрам / гандлёвага прадпрыемства). Зато в представлении адресата труда очевидно обобщение, труд предназначается всему обществу, ср.: праца з людзьмi, насельнiцтвам, са зваротамi грамадзянаў.

Итак, стержень концепта “труд” в том его виде, в каком он представлен лексемой праца в оппозиционной газете “Наша нiва” и государственной газете “Звязда”, выглядит как нейтральное, практически лишенное какой бы то ни было оценочности, представление труда в виде упорядоченного и организованного процесса, скорее, умственного, нежели физического труда, ограниченного в пространстве и времени, результат которого, важный для всего населения, получает определенное денежное вознаграждение.

2.3. Представление концепта “труд” в художественных текстах.

Для анализа концепта “труд” в художественных текстах были взяты произведения 15 авторов, произвольно выбранных из списка прозаиков, размещенных на белорусском интернет-портале “Палiчка. Беларуская электронная бiблiятэка” (http://knihi.com/proza.html). Принципы отбора были следующие – автор должен быть послевоенного года рождения (так были выбраны авторы от сороковых до восьмидесятых годов рождения); рассматриваемое произведение должно быть написано им в интервале от 1990 до 2012 года. Таким образом, в список попали различные авторы – от Светланы Алексиевич, лауреата многих международных премий, чьи книги переведены на 19 языков мира, до практически неизвестного Сергея Манвада. Среди текстов представлены бытовые романы и повести, фантастика, документальная драма и т.д.

В ходе работы были выбраны контексты, повторяющиеся в нескольких произведениях. Таким образом, как кажется, была сделана попытка выделить объективное представление труда, не зависящее от автора, жанра и содержания произведения.

В художественных текстах, в отличие от текстов публицистических, более последовательно проводится различие между лексемами праца и работа: первая чаще используется как обозначение созидательной человеческой деятельности вообще (Мерлінцы навучыліся здабываць металы, вынайшлі вогненную машыну, якая палегчыла працу рамеснікаў. (А. Гара); Працай бацька замучваў сябе, нашу маці і нас, дзяцей. (Г. Далидович)) или организованной деятельности в определенной сфере (Праца майстрам у ПТВ падабалася Анатолю, але яна забірала шмат часу. (Л. Адамович), а вторая – для обозначения круга занятий, деятельного процесса (Калі работы больш няма, падоўгу стаіць у канцы двара і, абапершыся на граблі, моўчкі глядзіць удалячынь. (В. Гордей)). Однако и здесь этот принцип не соблюдается последовательно – во многих контекстах он нарушается: …новы дзень прыносіў той жа, заўсёдны, клопат: зноў трэба было па званку будзільніка ўстаць, праглынуць свой сняданак, уплішчыцца ў перапоўнены аўтобус і не спазніцца на работу, восем гадзін запар укалваць ці біць лынды, робячы выгляд занятага працаю чалавека... (Т.Бондар). Наиболее показательным примером может служит фрагмент из драмы “Зачарованные смертью” С. Алексиевич, где герой произносит одну и ту же фразу, произведя лишь замену слов праца и работа, ср.: Заўтра прыйду на працу, атрымаю зброю і перастраляю ўсю гэтую свалату! – Заўтра прыйду на работу, атрымаю зброю і перастраляю ўсю гэтую свалату!

Труд в представлении современных писателей – это профессиональная деятельность, участники которой имеют определенную специальность (калі вы марыце пра кар'еру, вам трэба працаваць па сваёй спецыяльнасці. (Л. Адамович); Сам адмаўляецца ад работы, калі не ад самой прафесіі кінааператара? (Т.Бондарь)), обучение которой представляется обычным, рутинным процессом (Усё было падобнае: школа, вучэльня, работа на заводзе, мара пра інстытут... (С.Алексиевич)), даже высшее образование можно получить для реализации, в общем, несложной деятельности (…малады чалавек, пасля вышэйшай адукацыі, славалюбівы, з немалымі задаткамі, едзе на працу ў ціхае, нават сумнае месца і сваёй энергіяй ператварае яго ў месца здзяйснення людскіх магчымасцей. (С. Манвад)). При этом и трудовая деятельность в отдаленные исторические периоды, по мысли современного писателя, требует обучения (І яны выстаялі, навучыліся будаваць жыллё, здабываць агонь, апрацоўваць палі, шыць адзенне і рабіць прылады працы. (А. Гара)), ср. отношения между трудом и обучением в народном сознании, представленном в пословицах и поговорках.

Как правило, местом приложения трудовой деятельности является не деревня (если роман не посвящен сельской жизни), ср. Дарэчы, Аленачка, я працую на пятым маршруце трамвая, прыходзь, калі я ў першую змену, гэта на тым тыдні (Л. Адамович); Я працаваў хірургам у раённай бальніцы. (С. Алексиевич); Нявестка працавала дзесьці ў камерцыйнай фірме, хутка туды, кінуўшы завод, уладкаваўся і Пятро (А. Гара); Яны працавалі ў царкве: прыбіралі, гандлявалі свечкамі і абразкамі, мялі двор. (А. Глобус); Праграмісты цяпер паўсюль патрэбныя, працы заваліся.(А. Журавский).

Однако именно деревенская работа представляется как тяжелый труд: Ведаеш, Ірэна, - звярнуўся да яе Сцяпан, - калі ў вёсцы натомішся ад працы, дык не да гэтага! Так на зямлі напрацуешся, што табе не да любавання прыродаю! (Л. Адамович); Груганы, зразумеўшы сваю памылку, падняліся з калючых дзічак, апантана замахалі крыламі і, ні ў грош не ставячы цяжкую працу трактарыстаў, падаліся ў родны яловы лес, дзе ў дзюбу трапіцца хоць якое ежыва. (В. Гордей)), при этом при других видах деятельности может быть много работы Прабач, што не змагу паглядзець сёння тваю гульню, шмат працы ў бальніцы. (А. Гара), трудовая деятельность может требовать много энергии, таланта и душевных сил (Ад імя ўсяго нашага навуковага калектыву дзякую вам, Іван Захаравіч, за тытанічную працу! (С. Давидович), ср. тытанiчны ‘отмеченный большой духовной или физической силой, умом, талантом’ (ТСБЛМ, 671)), но нигде труд не будет представлен как изнуряющий. Возможно, поэтому деревенские жители представлены людьми работящими: Ды Сонька дзіця ў баразне нарадзіла, такая працавітая! (Л. Адамович); Яшчэ з вайны ў Луцэі Падгайскай жыве ў падсуседзях бежанка Агрыпіна - кабета адзінокая, памяркоўная, працавітая. (В. Гордей); Але цягнуліся іншыя — працавітыя, талковыя. Яны накармілі б і сябе, і ўсіх. Дык не. Разагналі, пабілі іх. Пакінулі адных гарлапанаў і абібокаў... (Г. Далидович).

Именно поскольку труд уже не ограничен световым днем (как это имеет место в случае сельского труда), он может быть реализован в любое время, ср. Ён прыходзіў з ранку на працу і сядзеў, не выходзіў са свайго кабінета. (С.Алексиевич); Зусім нізка над ямай, у якой калісьці бралі торф, звесіліся вузлаватыя, тоўстыя карані хвой, і вось тут, пад абрывам, закіпела начная работа. (В. Гордей); Патэлефанаваць вартаўніку, папярэдзіць, што я ўначы буду працаваць. (А. Журавский). Городской труд предполагает также то, что к нему нужно готовится (чаще всего такая подготовка выражается лексемой збiрацца: Раніцай, збіраючыся на працу, дачка выставіла на ганак свае адсырэлыя туфлі, каб да вечара іх добра прасушылі сонца і вецер. (В. Гордей); Што, на працу ўжо сабраўся? - усміхнуўся Анатоль. (Л. Адамович)); часто внешне, специально одеться (лучше или иначе, чем за пределами рабочего места): Светка на працу збіралася перад люстэркам, а я на яе адлюстраванне глянуў - дальбог, не яна там была! (Л. Адамович); Перад працаю Чэсь заходзіў дамоў, каб пагаліцца ды выслухаць жончыны нараканні.. (А. Глобус); Многія, мабыць, працуюць паблізу, што няцяжка распазнаць, - па мужчынскай службовай адзежы, пагонах ці спецыяльных значках і ромбах, па жаночых партфелях і прычосках. (С. Манвад). Нарушение этого правила может свидетельствовать о нарушении всего жизненного порядка – так, о человеке, который собрался совершить самоубийство, С.Алексиевич пишет Ён прыйшоў тым днём на працу ў старым касцюме...

Для авторов художественных произведений актуальной остается проблема потери работы, однако этому не уделяется такого пристального внимания, каковое наблюдается в публицистических текстах, кроме редких упоминаний о потере работы (Ён жа зараз беспрацоўны і бомж, Біневіч твой, казёл! (Л. Адамович)) встретилось лишь одно объемное рассуждение на эту тему: Наагул на “Радыё М” не бывае такой фармулёўкі - “працаўнік сышоў”. Там заўсёды гавораць “мы яго звольнілі”, іначай папросту не прынята. Нават калі ўвесь горад будзе ведаць, што чалавек сышоў сам, па запрашэньні іншых працадаўцаў, Сьвірыдаў усё адно будзе цьвердзіць: “Я звольніў яго, бо ён кепска выконвае свае працоўныя абавязкі” (А. Журавский). Также в центр внимания, как это ни удивительно, не попадает проблема вознаграждения за труд, все упоминания об этом у 15 рассмотренных авторов ограничиваются следующими фрагментами: колькі ж гэта табе за працу, добры чалавек? - раптам спыталі яны. - Ты ж столькі дапамагаў нам. (А. Гара); а бедныя трактарысты, чыя праца аплачвалася натурай і мізэрнай колькасцю рублёў, на свой страх і рызыку спажывалі дармавы спірт (В. Гордей); І ты сапраўды будзеш працаваць за такія грошы? .(А. Журавский).

А вот ситуация приобретения работы, поступления на работу в рассматриваемых текстах представлена очень любопытной лексемой – уладкаваць/уладкавацца – которая держит практически абсолютную монополию в соответствующих высказываниях (ср. большее количество номинаций данного процесса в публицистических текстах): Я табе, гад, месца ў інтэрнаце выбіла і на працу ўладкавала! (Л. Адамович); Кажуць, цяпер ціскаеш былую маю сакратарку, Святлану, якую ўладкаваў на працу ў раённую газету. (Г. Далидович); Пасля дапамаглі б той уладкавацца на работу. (А. Гара); Працаваць Бронік Кісялёў уладкаваўся шафёрам у пажарную каманду, жыў ён памяркоўна, даглядаў сад, бульбу на гародзе садзіў, ездзіў на матацыкле ў ягады і ў грыбы... (А. Глобус); Алег, мне трэба ўладкавацца на працу. Я хачу з'ездзіць у рэдакцыю на праспекце. (В. Кадетова). Этот глагол интересен потому, что его первыми значениями являются: 1. ‘привести/прийти в надлежащий порядок’; 2. ‘создать необходимые условия жизни’, и только в качестве третьего словарь приводит – ‘поступить/помочь поступить на работу, учебу’ (ТСБЛМ, 687). Следовательно, при употреблении указанного глагола поступление на работу возводится в ранг жизненного обустройства, установления порядка и равновесия. Жизнь заполняется трудом, но подобная заполненная трудом жизнь получает негативную оценку: Вось і ў вёсцы думаюць толькі пра тое, каб працаваць, есці... (Л. Адамович); Але жыцця ж і не было, я яго не памятаю, была толькі праца. (С.Алексиевич); Цяпер вы лічыце: праца, нават цяжкая, — абавязак, дабрачыннасць, а там праца будзе прымусам, вашай смерцю. (Г. Далидович).

Возможно, поэтому труд, воспринимавшийся белорусами XIX в. как профанный (см. представление о труде в пословицах и поговорках), не приобретает сакральности и в конце XX в. – приход к Богу подразумевает отказ от труда: Ты можаш адпачыць ад сьпёкі, ад працы, ад тлуму й прысьвяціць свой час Богу, Вечнасьці, Вялікаму Н і ш т о. (А. Борейс). Более того, из некоторых фрагментов можно сделать вывод о том, что труд убивает бессмертную душу – Чалавек з мёртваю душою прыпадабняецца да жывёлы: працуе, есць, спіць. (Л. Адамович); Мая маці кажа, што праца галоўней, а я лічу, што для душы трэба таксама нешта... (Л. Адамович); причем это не обязательно тяжелый труд – Душэўнае жыццё, напэўна, замянялася працаю, і нават не самой працаю, а часам, праведзеным у інстытуце. (С.Алексиевич).

Еще одно представление, отмеченное в пословицах и поговорках, о том что “работа дурняў (дурня, дурных) любiць”, находит свое подтверждение и в современных текстах: Нічога, што Бог розуму не даў, затое - працавітая! - пачала ўшчуваць маці. (Л. Адамович); Тупых работа любіць! (Л. Адамович); Быў цёмны мужык і ёсць мужык, не ўцёк ад чорнай сялянскай працы, ад знаёмых нястач. (Г. Далидович); Усё адно наперадзе доўгае бясколернае жыцьцё з дурнем мужам, які днямі будзе працаваць на палёх, а ноччу рабіць ёй дзяцей. .(А. Журавский), причем во всех этих случаях речь идет о сельском труде.

В текстах современных белорусских авторов устанавливаются любопытные отношения “труд” – “еда” (выше говорилось о том, что подобные отношения были чрезвычайно важны для народного представления о труде, что нашло отражение в пословицах и поговорках). То, что практически в каждом современном произведении эта связь устанавливается, свидетельствует о, возможно, бессознательном сохранении этой зависимости в сознании современного человека. Можно обнаружить старое представление о том, что только труд обеспечивает пищей (Стары ўжо нідзе не працаваў, ягонае пэнсіі ледзьве хапала на ежу і новыя відэакасэты (А. Батюков)), однако сейчас названная зависимость принимает иные формы: труд и еда – это два не совпадающих во временной плоскости процесса, труд предваряет еду, еда возможна и, видимо, обязательна после труда (о приеме пищи перед работой нигде не говорится), вот лишь немногие цитаты: Не, трэба тэрмінова жаніцца, тады б прыйшоў з працы, жонка наліла б баршчу, пад'еў - і на трэніроўку. (Л. Адамович); Прыйшла, як звычайна, з працы, поркалася на кухні, грукатала посудам…, гатавала вячэру. (А. Гара); … калі ўволю, усмак напрацаваліся, Сцяпан і дзядзька прыселі на тоўсты сасновы камель паблізу агню, выцерлі пот з лоба і ўзяліся за хлеб ды сала. (Г. Далидович); ср. также процессе приобретения продуктов питания: А пасля работы бяжыш дадому, па дарозе трэба заскочыць у крамы: у адной - пастаяць у чарзе купіць мяса, у другой - яйкі даюць. (С.Алексиевич).

Противопоставление “единичный” - “общий” в современных текстах однозначно решается в пользу последнего компонента (Я працавала ў самым лепшым праектным інстытуце, у самым лепшым калектыве... (Л. Адамович); Людзі ішлі туды, дзе яны працавалі, у бібліятэкі, клубы, каб быць разам. (С.Алексиевич); Што ж, мы калегі па дзіцячых няшчасьцях, калегі па працы, а часам і ня толькі - калі Марына мяне зусім дастане ды Гелі ейны бой-фрэнд астаебеніць. (А. Журавский)). Не обязательно подобные взаимоотношения помогают самой работе (ср.: Работа была на другім плане, а на першым - нашы ўзаемаадносіны, і не ўзаемаадносіны нават, а задушэўныя размовы, балбатня. (С.Алексиевич)), но нарушение принципа коллективности может рассматриваться как нарушение нормы: Дык на працы ні з кім не заводзіць сяброўства і там, дзе жыве, не сябруе ні з кім, толькі так - афіцыйна, ветліва, і ўсё! (Л. Адамович).

Итак, труд в произведениях современных белорусских писателях предстает как коллективная организованная деятельность, требующая подготовки, в том числе и ежедневной внешней, и обучения. Эта деятельность, хоть и не всегда тяжело реализуемая, заполняет все человеческое существование и не оставляет места для иных, в том числе духовных, устремлений.

 

3. Анкетные данные.

Третья группа данных – результаты анкетирования, проведенного на 75 студентах исторического факультета и 55 студентах физического факультета Белорусского государственного университета. Следует отметить, что качество белорусского языка, используемого информантами, очень низко. Часты случаи переключения кодов с белорусского языка на русский в пределах одной анкеты и даже в пределах одного высказывания. В связи с этим из ответов анкеты пришлось выбирать те, которые были составлены преимущественно на белорусском языке. Такое владение белорусским языком характерно для всего белорусского общества в целом. Как представляется, если бы информантами являлись лица из другой возрастной категории, ответов, написанных по-белорусски, было бы еще меньше, чем в случае студентов, которые еще сохранили воспоминания об изучении белорусского языка в средней школе.

Были предложены следующие вопросы анкеты:

1. 1. Як Вы разумееце, што такое ПРАЦА?
   2. Сапраўдная ПРАЦА – гэта …
   3. Тыповая ПРАЦА – гэта …
   4. Гэта ПРАЦА, хаця …
   5. Ён / яна працуе, але …
   6. Адна асацыяцыя са словам ПРАЦА …
   7. Чым адрознiваюцца ПРАЦА i РАБОТА?

3.1. Наиболее распространенным среди информантов является представление гиперонимическое представление труда как деятельности (дзейнасць (2), любая дзейнасць, дзейнасць чалавека (4), вiд дзейнасцi, спосаб працоўнай дзейнасцi) и занятия (занятак (3), род заняткаў, то, чым чалавек займаецца, файны занятак, галоўны / асноўны занятак у жыццi чалавека). Распространено также синонимическое представление труда как работы: работа (2), тое, што чалавек робiць, калi ты нешта робiш (2). Были, безусловно, и тавтологические ассоциации, заключающиеся в одном слове: праца.

Мнение о том, что труд – это основное занятие в жизни человека (ср. выше галоўны / асноўны занятак у жыццi чалавека) получили также расширенную трактовку: без працы няма жыцця, тое, без чаго не можа iснаваць чалавек, аснова жыцця.

В ответах также нашло отражение разделение труда на умственный и физический труд: праца разумовая цi фiзiчная, фiзiчная праца чалавека, фiзiчнае ўздзеянне на прыроду i разумовае дасканалення сябе, фiзiчныя цi духоўныя намаганнi дзеля дасягнення мэты, фiзiчныя намаганнi па дасягненнi ўласных мэтаў, дзеянне, накiраванае на атрыманне вынiкаў ад фiзiчных i духоўных дзеянняў. Намеченное в приведенных ответах представление о том, что работа предполагает получение определенных результатов, нашло и отдельное выражение в ответах информантов: мэтанакiраваны стваральны рух, працэс дасягнення вынiкаў, актыўнасць, якая прыводзiсць да нейкiх вынiкаў, iмкненне да чагосцi. Ср. также определение конкретной задачи, появившееся, видимо, как реакция на мучения с анкетой: намаганне ў авалодваннi беларускай мовай.

Особого внимания заслуживают ответы студентов, в которых проводится идея об общественной пользе труда: праца на блага Радзiмы, калi чалавек працуе на блага чаго-небудзь, нешта робiць дзеля сябе i грамадства, ср. также здольнасць рабiць нешта важнае. Безусловно, подобное представление является результатом школьного воспитания; интересно, что даже в проправительственной периодической печати не была встречена открытая декларация подобного постулата. Кстати, в таком же количестве были представлены ответы, прокламирующие труд для личной пользы и обогащения: дзейнасць чалавека, якая прыносiць яму задавальненне цi багацце, ажыццяўленне карыснай дзейнасцi для асабiстай карысцi цi за плату, ср. также такие ответы как грошы, зарабляць грошы, прыбыткавы занятак, сродак iснавання.

В ответах информантов встречается также модальное представление труд: труд – это обязанность (абавязак кожнага (2), выкананне абавязкаў); необходимость и потребность (патреба, патрэба i неабходнасць, неабходнасць, неабходная мера); а также деятельность для удовлетворения человеческих потребностей (забеспячэнне патрэбнасцяў i самазадавальненне, дзеяннi дзеля задавальнення чалавечых патрэбнасцяў). С выделением этого блока были определенные трудности, поскольку информанты постоянно путали белорусские лексемы патрэба ‘необходимость, потребность’ и патрэбнасць, мн. патрэбнасцш ‘потребность, нуждающаяся в удовлетворении’.

3.2. При определении настоящего, истинного труда кристаллизировались несколько идей, уже намеченных в общем определении данного концептуального понятия.

Так, большинство информантов определили истинный труд как творческий (ср. творчасць, непаўторнасць, мастацтва), то есть тот, который приносит удовлетворение (праца, якая прыносiць задавальненне (6), якая дае чалавеку самазадавальненне и выконваецца з вялiкай ахвотай), нравится (праца, якая падабаецца (3), тое, што падабаецца рабiць, якой ты любiш / хочаш займацца, тое, што чалавек любiць i паважае), которому человек предается всей душой (праца, на якой чалавек адпачывае душой, калi аддаешся ўсёй душою, калi ўкладваеш душу ў тое, што робiш), интересный (цiкавая праца).

На втором месте получила развитие идея труда, как приносящего пользу не только тому, кто трудится, но и обществу (якая патрэбная табе i людзям, цяжкая праца на блага чалавека, калi чалавек робiць нешта не толькi для сябе, але i для iншых, дапамагаць людзям, прыносiць карысць грамадству (2), гэта праца на патрэбы грамадства i свае патрэбы (2), калi чалавек працуе не для сябе, для iншых (2), ср. также якая прыносiць карысць).

Также истинный труд был понят как тяжелый труд (чего не встретилось в общем определении труда) (цяжкая праца (3), вельмi цяжкая, складаная праца, калi пот струменямi сцякае з iлба, упартая праца), результативный труд (пасля якой есць вынiк, прадуктыўная, плённы вынiк, праца з канкрэтнымi вынiкамi), самоотверженный (самааданая праца (3), поўная адданасць справе, самааданае выкананне сваiх абавязкаў, якая зроблена з выкарыстаннем усiх мажлiвасцяў) и ответственный (выконваеш шчыра i з адказнасцю, тое, што патрабуе адказнага выканання) труд.

3.3. Если понятие истинного труда было рассмотрено информантами с положительной коннотацией, то типичный труд ими понят был, безусловно, с негативной оценкой. Наибольшее количество голосов получило представление, прямо противоположное тому, что сформировало основу концепции истинного труда: представление о том, что типичный труд – это труд неинтересный, шаблонный, монотонный (нецiкавая праца, шаблоннае дзеянне (2), праца па якiм-небудзь плане, якая ужо была выканана, але патрабуе паўторнага выкананне, работа па шаблоне, па схемах, манатоннае выкананне аднолькавых дзеянняў, якую чалавек паўтарае раз за разам, марока). Именно таким представляется ежедневные обычные профессиональные занятия (8-гадзiнны рабочы дзень, якую часта робiш, характэрная для большасцi людзей, звычайная праца (2), праца, з якой сустракаецца кожны, паўсядзённая работа, якую робяць кожны дзень (3), характэрная праца для розных тыпаў людзей, тое, што выконваецца кожны дзень, альбо вельмi часта), как правило, связанные с реализацией физического труда (праца на заводзе (2), праца на канвееры (2), на будоўлi, рамёства, фiзiчная праца).

3.4-5. But-тест в определенной степени подтвердил важность для информантов позиций, представленных в ответах на первые три вопроса. Хотя на первом месте представлена не реализованная ранее идея о том, что для оценки работы важно то, хорошо ли она выполнена (ср. гэта праца, хаця i зроблена дрэнна (2), дрэнная (4), няўмелая, не зусiм добрая, няўдала зроблена, яна i не якасная (2); ён працуе, хаця i дрэнна (5), вельмi дрэнна, не так, як трэба, нестаранна, яму не хапае вопыту), то остальные позиции занимают уже знакомые нам суждения. Труд оценивается по тому критерию, нравится ли он и приносит удовлетворение (гэта праца, хаця i яна не падабаецца, i не прыносiць задавальнення; ён працуе, хаця i не хоча гэтага, не любiць гэтага, не атрымлiвае задавальнення ад свёй працы (2), яму гэта не падабаецца, ён незадаволены, робiць гэта абы як (2), ён абыякавы да гэтай працы), результативен ли он (гэта праца, хаця i ў ёй мала сэнса, бессэнсоўная; ён працуе, хаця i не ведае дзеля чаго; а вынiкаў не бачна, не дае канкрэтных вынiкаў, нiчога не атрымлiваецца), приносит ли он пользу (гэта праца, хаця i нiкому не патрэбная (2), мала патрэбная, яна не прыносiць карысць).

Любопытно, что широко представленная в ответах о сущности истинного труда идея о его общественной пользе здесь уходит на второй план, а на первый выходит представление о вознаграждении за труд, которое, таким образом, можно считать одним из главных оценоцных его критериев (гэта праца, хаця i хаця i не дзеля заробка, мала плацяць, малы заробак, не прыносiць грошай; ён працуе, хаця i з таго нiчога не мае, не мае грошай, гэта не аплачваецца, зарабляе мала, не зарабляе грошай (2)). Кроме того, в BUT-тесте проявилось представление о том, что труд всё-таки тяжел (гэта праца, хаця яна i не цяжкая (2), вельмi цяжкай яна не выглядае, i не фiзiчная,цяжкая, цяжкая, але перспектыўная).

3.6. Практически все ассоциации к слову праца – парадигматические (исключение фiзiчная, добрая, цяжкая (3)). Наиболее частой была синонимическая (работа (12)) ассоциация, были представлены антонимические (адпачынак (9), лянота (4)), гипо-гиперонимические (занятак, заняты час, навуковые даследавання). Встретилось указание на субъекта труда, ср. чалавек (4)/людзi. Часть ассоциаций подтверждала идею труда как вознаграждаемого занятия, источника прибыли (грошы (2), багацце (2), узнагарода, зарплата). Встретились и другие ассоциации, поддерживающие заявленные выше позиции (ср. вынiкi (2), iнтарэс (3), самазадавальненне (3)). Остальные ассоциации: цярплiвасць, цярпенне (2), намаганне, вучоба, высакароднасць, розум, прагрэс, свабода, воля (2), любоў, плён, каханне, удасканаленне, змаганне, павага, свет, спорт, шчырасць, адказнасць, iмкненне, завод, галава, Карл Маркс, час, кузнец.

3.7. Вопрос о различиях в значениях лексем праца и работа показал, что информанты не твердо представляют себе эти различия (адрознiваюцца – нiчым (3), не ведаю, лексiчным значэннем, формай слова, лiтарамi ў напiсаннi слоў, напiсаннем) или считают одну лексему белорусской, другую русской по происхождению (беларускае и рускае слова (4), адрознiваюцца мовай паходжання). Тем не менее, многие ответы были континуацией идей, о которых говорилось выше. Так, информанты полагают, что для различения слов праца и работа важно учитывать их связь с представлением о разделении умственного и физического труда (праца – физiчная, а работа – разумовая / iнтэлектуальная, работа – не фiзiчная, а больш звязаная с розумам), о различии между необходимостью, выполнением обязанностей и желанием, интересом (тым, што праца – абавязак чалавека, без яе нельга жыць, а работа – выбар кожнага; праца – тое, што ты робiш, работа – тое, што павiнен рабiць; працаваць павiнен кожны чалавек, а работа атрымлiваецца не ў кожнага; праца – гэта тое, чым чалавек хоча займацца, а работа – чым павiнен займацца; праца – тая, на якую трэба хадзiць, работу можна адкласцi на iншы раз; работа – гэта прымоусовае заняцце); наконей с представлением о получении средств к существованию (за працу атрымлiваеш грошы, за працу грошай не атрымаеш, за работу плацяць, а за працу – не заўсёды (3), праца – гэта актыўнасць з вынiкам, а работа – гэта актыўнасць з зарплатай).

Таким образом, анкетирование показало, что современный житель Беларуси воспринимает труд как физическую или умственную деятельность человека, играющую основную роль в жизни человека; труд является источником денежных средств к существованию. Настоящий труд должен приводить к определенным результатам, реализовываться не только для собственной пользы, но и на благо общества, приносить удовлетворение и быть интересным занятием, быть качественным. Настоящий труд может быть тяжелым.

1. 1. Когнитивная дефиниция концепта “труд”.

На основании трех видов данных можно выделить ряд базовых черт концепта “труд” в белорусском языке:

1. ‘труд – это умственная или физическая деятельность’;
2. ‘субъектом этой деятельности является человек’;
3. ‘в трудовой деятельности отсутствует божественное начало’;
4. ‘это деятельность, направленная на создание физических или духовных ценностей’;
5. ‘для современного человека умственная деятельность важнее’;
6. ‘для трудовой деятельности важен результат’;
7. ‘трудовая деятельность является основной обязанностью человека’;
8. ‘трудовая деятельность является необходимостью и потребностью для человека’;
9. ‘трудовая деятельность является упорядоченной, она протекает в определенное время и на определенном месте’;
10. ‘трудовая деятельность предполагает денежное вознаграждение’;
11. ‘для осуществления трудовой деятельности нужны специальные знания, обучение’;
12. ‘труд может быть тяжелым; как правило, это крестьянский труд’;
13. ‘для трудовой деятельности важен момент приобретения работы и момент потери работы’;
14. ‘трудовая деятельность должна приносить общественную пользу’;
15. ‘трудовая деятельность должна приносить удовлетворение самому субъекту труда’;
16. ‘отрицательно оценивается шаблонная, монотонная трудовая деятельность’;
17. ‘важным является качество реализации труда’.

 

Литература:

Federowski M. Lud Białoruski na Rusi Litewskiej, t. IV. Warszawa, 1935 (Fed.).

Ахрыменка П., Буцько М. Беларускiя народныя прыказкi i прымаўкi. Гомель, 1957 (Achrym.).

Бардовіч А.М., Круталевіч М.М., Лукашанец А.А. Словаўтваральны слоўнік беларускай мовы. Мінск, 2000.

Беларускiя прыказкi, прымаўкi i загадкi, выд. 2-е / склад. Я.Рапановiч. Мiнск, 1974 (Rapan.).

Беларускiя прыказкi, прымаўкi, фразеалагiзмы / склаў Ф.Янкоўскi. Мiнск, 1992 (Jank. 2).

Гамеза Л.М. Комплексны лексічны слоўнік беларускай мовы (сінонімы, антонімы, амонiмы, паронімы). Мінск, 2008.

Добровольский В.Н. Смоленский областной словарь. Смоленск, 1914 (Dobr.);

Древние русские пословицы. Сообщение Е.Р.Романова // Записки Северо-Западного отдела РГО, 1910, кн. I; 1912, кн. III (Rom.).

Клышка М.К. Слоўнiк сiнонiмаў i блiзказначных слоў. Мінск, 2005.

Лазоўскі У.М. Слоўнік антонімаў беларускай мовы: канкрэтныя выпадкі ўжывання. Мінск, 1994.

Лепешаў I.Я., Якалцевiч М.А. Слоўнiк беларускiх прыказак: Даведнiк. Мiнск, 1996 (Lep.).

Ляцкий Е.А. Материалы для изучения творчества и быта белорусов, I. Пословицы, поговорки, загадки. Москва, 1898 (Lack.).

Носович И. Словарь белорусскаго наречія. München, 1984 (факс. выд. 1870).

Прыказкi i прымаўкi ў дзвюх кнiгах, кн. 1 / склад. М.Я.Грынблат. Минск, 1976 (Pryk.).

Сборнiк белорусских пословиц, составленный И.И.Носовичем. Санкт-Петербург, 1874 (Nos.).

Тлумачальны слоўнiк беларускай лiтаратурнай мовы. Мінск, 2005 (ТСБЛМ).

Тлумачальны слоўнiк беларускай мовы. Т.1-5. Мінск, 1977-1984 (ТСБМ).

Шведаў С.М. Слоўнiк сiнонiмаў беларускай мовы. Мінск, 2004.

Шейн В.П. Материалы для изучения быта и языка русского населения Северо-Западного края, т. II, III. Санкт-Петербург, 1893, 1902 (Szejn).

Этымалагічны слоўнік беларускай мовы. Мінск, 1978 - выданне працягваецца.

Янкоўскi Ф. Паэтыка беларускiх прыказак. Мiнск, 1971 (Jank. 1).