Аннотация: В работе исследуются народные представления о змее – атмосферном демоне в традициях румын, сербов, болгар и других балканских народов. Выявляются общие черты, формирующие севернобалканский ареал представлений о змееподобном атмосферном демоне, имеющий сходства с карпатским ареалом, в отличие от аналогичных поверий в южных балканских неславянских (у албанцев и греков) и славянских традициях. При анализе используется материал диалектологических, этнографических и фольклорных источников, включая собственные полевые записи автора; применяются этнолингвистические методы исследования.  

 

Ключевые слова: ареалогия, народная мифология, атмосферные демоны, змей, балканская картина мира,  южнославянские традиции.

Выбранный объект исследования народных представлений – змей как атмосферный демон, вызывающий непогоду или, наоборот, борющийся с предводителями градоносных туч, – занимает важное место в балканской картине мира. Именно этот сюжет связывается учеными с так называемым «основным мифом» славянской мифологии – мифом о поединке бога-громовника с хтоническим (змееподобным) противником (Иванов, Топоров 1991; Михайлов 1996). Вместе с тем, в культурных диалектах Балкан наблюдаются существенные различия, касающиеся народных представлений о змееподобных демонах непогоды. Наиболее очевидные из них указывают на противопоставление болгарско-восточносербско-македонских (восток) и черногорско-герцеговинских (запад) зон. Если для восточной зоны характерен сюжет о борьбе «доброго» змея (или человека-змея, чья душа покидает тело во время сна для воздушной битвы) с «плохим» змеем (у македонцев в этой роли выступает ламjа, у сербов и болгар – (х)ала) с целью спасти сельские угодья от непогоды, то на западе, в Черногории и восточной Герцеговине, борьба за процветание края связывается с борьбой «здухачей» (здухаћи, здуве, стуве, стухе и под.), не имеющих змееподобного облика, тогда как все другие признаки этого сюжета присутствуют: битва «своих» («хороших») и «чужих» («плохих») демонов непогоды; оставление тела душой, отправляющейся на битву; человеческий облика защитника (защитников) села в обычное время и т.д. (подробнее см. Плотникова 1998; Плотникова 2004:222-231). Особый ареал сходных представлений о защитнике села от «зла» в целом (впрочем, и здесь также прослеживаются черты воздушной битвы мифологических персонажей) наблюдается в словенско-западнохорватских областях, где бытует сюжет о так называемом «креснике» (хорв. krsnik, kršnjak и под., словен. kresnik, krsnik и под.), см. (Плотникова 2006). В свете специфики указанных народных традиций определяется севернобалканский ареал народных представлений о змее – атмосферном демоне, имеющий свои особенности.

Как известно, сложнейшей проблемой для исследований по народной мифологии является определение соотношения наименований мифологического персонажа (МП) с его образом в народных представлениях, отличающегося, как правило, разнообразием вариаций внешнего облика, функций, признаков, мест обитания и др., соотносимых с несколькими названиями. Змееподобный мифологический персонаж, вызывающий непогоду (дождь, град, бурю, вихрь или засуху), также имеет несколько наименований в сербской, болгарской и румынской традициях на севере Балкан и в македонской, албанской и греческой традициях на юге полуострова. При определении инварианта мифологического персонажа, известного в разных балканских традициях, мы исходим из набора функций, признаков, сюжетов, релевантных для рассматриваемого типа МП. Решающими в данном случае являются: (1) указание на змееподобный облик (часто с антропоморфными и / или иными зооморфными признаками); (2) функции – приносить град, вести градоносную тучу, вызывать бурю, ураган, сильный ветер, высекать молнии и под.; (3) сюжет воздушной битвы как причина непогоды. Как будет показано в последующем изложении, существенными и заслуживающими внимания в данном исследовании дополнительными признаками оказываются также принадлежность МП к демонам – защитникам локусов (села, области), тема героизма МП во время сражения, мотив оставления душой тела во время воздушной битвы, наличие мифического предводителя МП, вода как возможная сфера обитания МП.

По совокупности первых трех указанных признаков в румынской народной традиции к МП рассматриваемого типа относятся мифологические существа, называемые balaur,[1] в целом ряде случаев – zmeu; реже именно для обозначения данного МП с указанными функциями употребляется наименование zburător. Важной для данного исследования является также лексема (h)ala, встречающаяся в румынском языке, причем в словарях нередко даваемая с локальными пометами.

(1) Balaur представляется как огромная, гигантская змея, которая движется через облака; змея с крыльями или с крыльями из кости, летающая по воздуху в облаках (Muşlea, Bîrlea 1970:185). По описаниям из разных областей, это существо с телом змеи (или человека), головой и хвостом крокодила, или наполовину змея, наполовину человек, с рыбьей или змеиной чешуей и головой коня, живущее в озерах, болотах, непроходимых лесах, но поднимающееся в облака и вызывающее град (Bîrlea 1976:23-24). Происхождение «балаура» связывается со змеей, у которой отпадает хвост, вырастают ноги в результате каких-либо необычных обстоятельств, например, у змеи, которая не была замечена ни одним человеком в течение 7, 9, 15 лет или больше (Muşlea, Bîrlea 1970:185). Zmeu часто представляется как конечный образ метаморфозы «обычная змея – «балаур» – змей», т.е. это «балаур», которого никто не видел в течение следующих 7 лет, или «балаур», который высосал черную корову, и т.д. (Bîrlea 1976:458). При этом представления о персонажах «балаур» и змей часто смешиваются в народной традиции (Muşlea, Bîrlea 1970:185; Fochi 1976:371). Змей, как и «балаур», представляется в облике большой змеи с крыльями, обитающей на деревьях, движущейся в облаках (Muşlea, Bîrlea 1970:182), вместе с тем, известны и антропоморфные черты данного персонажа: похожая на человека внешность, способность говорить, наличие жены, детей (Şăineanu 1922:598; Калужская 2001:81). Для змея характерно эротическое стремление к молодым девушкам, женщинам. В этом качестве он близок демоническому существу, называемому zburător. Zburător (от zbura ‘летать’) по внешнему облику может быть близок змею, «балауру», имеющему облик змеи с крыльями и обладающему способностью летать (Muşlea, Bîrlea 1970:191; Bîrlea 1976:448), иная ипостась демона – мужчина или женщина, жаждущие любви и прилетающие к своим жертвам по ночам во сне, подстерегающие их где-либо, и под. (Muşlea, Bîrlea 1970:189,191; Bîrlea 1976:448; DELR 1975:390). По данным из Баната, Олтении и некоторых частей Мунтении, zburător, превратившись в человека, приходит ночью к экзальтированным девушкам и женщинам (Muşlea, Bîrlea 1970:183). Отметим характерное значение лексем zburător (sburător), zmeu (smeu) – женская болезнь, крайнее истощение, помешательство, вызванное посещением змея или «збуратора» (Şăineanu 1922:570,598).[2]

(2) По румынским народным представлениям, различные атмосферные явления трактуются как результат действия летающего змея, называемого различным образом – balaur, zmeu, zburător, а также (h)ala, например, по одному из определений, «ala – в Олтении вид «балаура», который вызывает яростный ветер или бурю» (Şăineanu 1922:14). В Толковом словаре румынского языка hala имеет значения ‘буря, ураган’, ‘чудовище, монстр, привидение’ (DELR 1975:390). Уместно указать и на производные от hala, связанные с представлениями о вредоносной силе «нечистого» ветра: haluit ‘взятый халами, парализованный’ (Şăineanu 1922:289). Описания МП, именуемых balaur, zmeu, часто даются посредством той же лексики: «Zmeii (şi balaurii) sînt “hale sau vijelii”; zmeii = «hale»; «Zmeii produc hale şi harhalii» (Muşlea, Bîrlea 1970:184). С движущимися в облаках змеями связываются ветер, вихрь, буря, молния, дождь, град, а также и засуха. Летающий в облаках balaur идентифицируется с темной градоносной тучей; считается, что он приводит, приносит облако, «нагруженное» градом, проливным дождем; говорят также, что он падает с облаков в дождливую погоду вниз головой или бьет по деревьям хвостом, из которого течет дождь (Muşlea, Bîrlea 1970:186-187). Zmeii, по народным представлениям, бывают разного типа: змеи «дождя», змеи «засухи» или «ветра»; zmeu – также и название падающей звезды (Muşlea, Bîrlea 1970:183; Bîrlea 1976:458). Отметим, что zburător может являться к жертвам своей любви в облике огненного столба, снопа света, падающей в дымоход звезды; его полет вызывает сильное и быстрое движение воздуха (Muşlea, Bîrlea 1970:190-191,194).

(3) В румынской народной традиции сюжет воздушной битвы, результатом которой становятся различные непогодные явления, связывается с МП, называемыми balaur, zmeu. «Балауры» в определенное время года (летом, осенью, в день св. Петра, «во время воспроизводства») собираются вместе и бьются, борются, «едят друг друга» (Muşlea, Bîrlea 1970:186); от их драки в облаках начинается буря, гроза (Muşlea, Bîrlea 1970:187); от напряженного дыхания «балауров» во время воздушной битвы образуется и выпадает на землю град (Bîrlea 1976:24). «Балауры», как и «змеи», могут быть змеями «дождя» и «засухи». От победы одних над другими зависит наступление засухи или выпадение сильного дождя (Muşlea, Bîrlea 1970:187,183). По поверьям из некоторых областей, zmeii борются в облаках до тех пор, пока св. Илия, их хозяин, не обрызгает их водой или не поразит громом; от битвы змеев возникает молния (поэтому при виде молнии говорят: se bat zmeii), после чего гремит св. Илия (Muşlea, Bîrlea 1970:183-184).

В соседней сербской народной традиции сходные описанным выше признаки (змееподобный облик МП – демонов непогоды, способность производить ветер, бурю, град во время воздушной битвы) связываются с мифологическими образами, именуемыми (х)ала (или аждаjа, из тур. ejderha) и змаj (в.-серб. змеj), подробнее см. (Плотникова 1998). При этом на большей территории Сербии змей (чаще это человек с чертами змея – змаjевит човек, змеjав човек) выступает как положительный герой, защищающий свое селение или край от прожорливой «алы», стремящейся пожрать, проглотить, уничтожить урожай. В центральной и западной Сербии преобладает сюжет воздушной борьбы двух «ал», каждая из которых защищает свое селение, от их битвы зависит процветание того края, который защищала «ала»-победительница.[3]

В смежной болгарской традиции сюжеты воздушной битвы змееподобных персонажей, вызывающих ненастную погоду, находят свое продолжение, особенно известны они в Западной Болгарии. Когда гремит гром и сверкает молния, надвигаются градоносные тучи, полагают, что «добрый» змей вступает в жестокую битву с «халой» (БМ 1994:383).

Для македонской народной традиции характерен тот же сюжет воздушной битвы, участники которой – положительный герой змеj и вредоносная ламjа [4].

В албанских поверьях участники воздушной битвы, вызывающей непогоду, – dragoj и kucedra. В греческой народной традиции известен сюжет битвы МП за урожай села, в том числе – битвы в воздухе, между духами – покровителями села, области, называемыми στοιχειό (что восходит к древнегреческому στοιχείο ‘элемент, стихия’ и указывает на борьбу стихий как архаическую основу данных представлений).

Различия в наименованиях рассматриваемого МП – змееподобного атмосферного демона – характеризуют разные балканские традиции. При этом следует отметить высокую языковую контактность в севернобалканском ареале, объединяющем румынскую, сербскую и болгарскую традиции. Как видим, сразу два южнославянских названия змееподобного МП, вызывающего непогоду, заимствованы румынским: о.-слав. змей[5] и серб., болг. (х)ала[6]. Заметим, что сфера функционирования общеславянской лексемы (змей) в румынском языке значительно шире, чем южнославянской (хала), и по географическому распространению, и по объему значений. Возможно, это связано с временнóй разницей в заимствовании этих южнославянских лексем, т.е. предположительно hala – более поздний славизм в румынском.

Анализ дополнительного комплекса признаков позволяет определить смысловые локальные варианты в этом общем для всех балканских традиций сюжете. Сюжет борьбы рассматриваемых МП (защитника села, области и его противника) за процветание края и, соответственно, принадлежность данных МП к демонам – защитникам локусов характерна для греческой, албанской, македонской, сербской традиций. Этот признак практически не просматривается в болгарских и особенно – в румынских народных поверьях. У болгар воздушная битва змееподобных МП связывается с борьбой добра (змей) и зла («хала»). Подобные представления характерны для сербов и македонцев, причем положительный герой – змей – защищает именно свое село. В румынской традиции мотив борьбы между «своими» и «чужими» атмосферными демонами встречается лишь эпизодически и опосредованно, например, в районе Майдана (румынский Банат) şolomonar, предводитель «балаура» (и его мифический двойник), может представляться как человек со сверхъестественными способностями – vîlva, который борется с «вылвой» другого села (Muşlea, Bîrlea 1970:187). Соответственно, в румынских представлениях слабо выражена и тема героизма МП во время сражения, столь характерная для сербской, черногорской, македонской и албанской традиций. Вместе с тем, косвенно на восприятие змея как храбро сражающегося бойца указывают переносные значения слова и фразеологические обороты в румынском языке: рум. zmeu ‘герой-витязь’, a se lupta ca un zmeu ‘храбро сражаться’ (DELR:1047).

Наличие мифического предводителя атмосферного демона – признак, широко представленный в румынской традиции, а также в соседних карпатских традициях (венгерской, западноукраинской) и лишь эпизодически – в южнославянских. У румын повелитель «балаура» – şolomonar, имеющий силу подниматься в воздух вместе с «балауром» и направляющий его в нужном направлении; у сербов в районе Бача (Воеводина) – černoknjažik, летящий верхом на змее, называемом šarkan[7] («Šarkan – zmaj koji živi pod oblacima. Kad ide jako velik crn oblak obično su ranije stariji govorili ide šarkan. Na šarkanu jaše černoknjažik. Ako šarkan zamotne repom – ruši sve za sobom.»[8] – село Селенче, р-н Бача). Румынский şolomonar, не без основания рассматриваемый учеными как «антропоморфный двойник самого балаура» (Калужская 2001:81), известен преимущественно в северных и западных областях Румынии (Нямту, Сучава, Молдова, Ардял, Банат). В других балканских традициях представления о предводителе змееподобного атмосферного демона отсутствуют.

В южнославянских регионах, преимущественно у сербов, широко распространены поверья о том, что душа человека-змея оставляет тело на время воздушной битвы и устремляется в облака на борьбу с вредоносным демоном непогоды, после боя же возвращается в свою телесную оболочку. Подобные верования отмечаются и в румынской традиции, где они связываются как со «змеем», так и с «балауром», причем в обоих случаях речь идет о «злом», «нечистом» духе, который оставляет тело. Так, по поверьям из области Долж, zmeii образованы от злого духа людей, которые во время сильной бури умирают, а их дух поднимается в облака, где борется с тучами, особенно градоносными, пока не разобьет их, после чего снова возвращается в человека, и человек тотчас воскресает (Muşlea, Bîrlea 1970:184). Balaur преимущественно происходит от душ нечистых людей: во время сна души поднимаются в облака в облике «балауров», где борются с другими «балаурами» (Bîrlea 1976:23).

Вода как возможная сфера обитания атмосферных демонов – один из признаков, который регулярно встречается в балканских народных традициях. По румынским представлениям, «балаур» может обитать в озерах и болотах (Bîrlea 1976:24), а также в лесах и горах возле воды и колодцев, больших рек и болот, на островах, у бездонных озер (Muşlea, Bîrlea 1970:185), змеи – в морях, откуда облака пьют воду и случайно выпивают и змеев (Muşlea, Bîrlea 1970:182). По другим поверьям, они сами выпивают воду из морей, которая рассеивается в небе, наполняет облака и в виде дождя падает на землю (Bîrlea 1976:24). Аналогичные представления отмечены и у банатских болгар (Телбизови 1963:). В сербской народной традиции обитание змееподобного чудовища называемого аждаjа, часто связывается с глубокими озерами, так, аждаjа живет в горных и подземных озерах, например, в «бездонном» озере, в Скадарском озере и многих других (Кулишић и др. 1998:4-5). С мифологическим образом ала подобные поверья соотносятся реже, но в них особенно четко проявляется многогранная природа этого персонажа как одновременно водного и воздушного демона, а также и демона-покровителя места у сербов. Например, по народным верованиям с Копаоника, пока в этих горах жила ала, урожай везде был большой: она стерегла урожай этого края от других «ал», приносящих град, однако римляне заковали поверхность озера балками с железными шипами, повернутыми к воде. С тех пор «ала» пропала, а урожай заметно уменьшился, потому что теперь град уничтожает посевы (Раденковић 2001:559-560).

В сербских, болгарских и македонских, как и в румынских представлениях вредоносный демон непогоды (рум. balaur, серб. аждаjа, болг. хала, ламя, макед. ламjа) может выступать как хозяин водных источников – озер, рек, ключей, которые он «закрывает» от людей, пока те не принесут ему жертву (Şăineanu 1922:50; Кулишић и др.:4; ПК 1980:473). В болгарских и македонских этиологических легендах формирование рельефа местности связывается с действиями этого змееподобного демона или с борьбой людей против него (Георгиева 1983:89; Беновска-Събкова 1995:56), например, люди хитростью заставляют «ламию» проглотить горящие поленья, и она от жажды выпивает озеро, в котором живет, на месте чего образуется долина (Вражиновски 1995:49).

Выводы. Очевидна общая основа народных представлений об МП – змееподобном демоне непогоды – во всех рассмотренных балканских традициях. Базовый инвариант этих верований можно сформулировать как «воздушная битва змееподобных МП, результатом которой оказываются различные непогодные явления». Вместе с тем, помимо отличий в наименованиях персонажей, выделяются следующие содержательные варианты народных верований: в северной части Балкан (румынская традиция) практически не актуализирована принадлежность данных МП к классу демонов – защитников села, области, края, и, наоборот, ярко выражена их принадлежность к миру природы (в противопоставлении пространству человека), а именно – воздушно-водной стихии. В отличие от иных балканских традиций, в румынских, как и в других карпатских верованиях, хорошо известен мотив мифического предводителя (и двойника) змееподобного демона атмосферы в облике человека. Продолжение данного культурного текста, аналогичного типа (černoknjažik, летящий на «шаркане») или модифицированного (связанного с управляющим тучами реального человека, называемого градобранитељ, облачар, вjетровњак),[9] обнаруживаются в северных южнославянских регионах (Бачка в Воеводине, восточная Славония в Хорватии, западная Сербия). С сербской и отчасти с болгарской народными традициями румынскую традицию связывает также общий мотив оставления душой тела во время воздушной битвы МП, хотя и здесь наблюдается отличие в народной оценке данного мотива у румын. Для этой традиции характерна трактовка духа, души данного МП как «нечистых», обусловленная отсутствием румынских представлений о «добрых» героях-змеях, принадлежащих к классу демонов места и отчаянно борющихся за урожай и процветание своего края.
 

* Работа выполнена при финансовой поддержке гранта Президента РФ НШ – 2141.2003.6 «Славянская этнолингвистика».

1. Подробную этимологию слова с обращением к древним пластам балканской мифологии см. в работах: (Калужская 2001:71-91; Калужская, Цымбурский 2002).
2. В сербской и болгарской народных традициях все перечисленные признаки МП, называемого zburător , имеет змей (серб. змаj , в.-серб. змеj, болг. змей ).
3. С особой наглядностью этот сюжет отражают вербальные отгонные формулы, направленные против градоносной тучи: «Не иди, ало, на алу. Ова моjа ала доста таки' ала прогутала!» (Толстые 1981:58).
4. Ср. также арум. láme , lámn'e – дракон, сказочное чудовище, выглядит как змей с крыльями, женского пола, сражается за двоих; жрет, как «балаур» ( Papahagi 1963:615).
5. См. работу ( Mihaila 1960:149), где zmeu рассматривается наряду с другими южнославянскими заимствованиями из сферы народных верований и обычаев, относимыми автором в целом к VI - XI векам.
6. О славянском происхождении лексемы см. (ЕРС J :96-97), там же см. трактовку рум. hala (‘злой дух, привидение', ‘чудовище, монстр', ‘обжора') как заимствования из южнославянских языков.
7. Венгерское заимствование şǎarcán известно и в румынских диалектах как наименование сильного ветра и синоним к balaur : sárkány = balaur ( Muşlea , Bîrlea 1970:189).
8. Сохраняется орфография источника – рукописной карточки ( dM 423) из архива «Этнографического атласа Югославии», хранящегося в Университете в Загребе (Хорватия).
9. Мотив предводителя туч (но не змея) имеет иные славянские продолжения – у западных славян (например, пол. planetniki , chmurniki , przewodniki ).

СОКРАЩЕНИЯ 
МП – мифологический персонаж 

ЛИТЕРАТУРА: 

• Беновска-Събкова 1995: Беновска-Събкова, Милена. Змеят в българския фолклор. София: Академично издателство «Проф. Марин Дринов».
• БМ 1994: Българска митология. Енциклопедичен речник. София: Издателска група 7М+Логис.
• Вражиновски 1995: Вражиновски, Танас. Народна демонологиjа на Македонците. Скопjе – Прилеп: Матица Македонска: Институт за старословенска култура.
• Георгиева 1983: Георгиева, Иваничка. Българска народна митологиjа. София: Наука и изкуство.
• ЕРСJ 2003: Етимолошки речник српског jезика. 1. Београд: Институт за српски jезик: САНУ.
• Иванов, Топоров 1991: Иванов, Вячеслав В., Топоров, Владимир Н. Перун. Мифологический словарь. Москва: Советская энциклопедия : 438-439.
• Калужская 2001: Калужская, Ирина А. Палеобалканские реликты в современных балканских диалектах. Москва: Индрик.
• Калужская, Цымбурский 2002: Калужская Ирина А., Цымбурский Вадим Л. Беллер помимо Беллерофонта. (Фрагмент мифологической культуры Северных Балкан и Древней Европы). Studia classica et indo-europea. Санкт-Петербург: 87-140.
• Кулишић и др. 1998: Кулишић, Шпиро, Петровић Петар Ж., Пантелић, Никола. Српски митолошки речник. Београд: Етнографски Институт САНУ – Интепринт.
• Михайлов 1996: Михайлов, Николай А. Фрагмент словенской мифопоэтической традиции. Концепт движения в языке и культуре, Москва: Индрик: 127-141.
• ПК 1980: Пирински край. Етнографски, фолклорни и езикови проучвания. София: Издателство на Българската Академия на науките.
• Плотникова 1998: Плотникова, Анна. Фрагмент балканославянской народной демонологии: борьба воздушных демонов. Слово и культура. Памяти Никиты Ильича Толстого. 2. Москва: Индрик: 158-169.
• Плотникова 2004: Плотникова, Анна. Этнолингвистическая география Южной Славии. Москва: Индрик.
• Плотникова 2006: Плотникова Анна. Народная мифологическая лексика на западе Южной Славии. Мотивы воздушной битвы. Ethnoslavica. Wiener Slawistischer Almanach. Sonderband 65. Wien, 2006. S. 261-273.
• Раденковић 2001: Раденковић, Љубинко. Хала. Словенска митологиjа. Енциклопедиjски речник. Beograd: Zepter Book World: 559-560.
• Телбизови 1963: Телбизов, К., Векова-Телбизова, М. Традиционен бит и култура на банатските българи, София (Сборник за народни умотворения, наука и книжнина, 51).
• Толстые 1981: Толстые, Никита И., Светлана М. Заметки по славянскому язычеству. 5. защита от град в Драгачеве и других сербских зонах. Славянский и балканский фольклор. Обряд. Текст. Москва: Наука: 44-120.
• Bîrlea 1976: Bîrlea O. Mică enciclopedie a poveştilor româneşti. Bucureşti.
• DELR 1975: Dicţionarul explicativ al limbii române.Bucureşti.
• Fochi 1976: Fochi A. Datini şi eresuri populare de la sfîrşitul secolului al XIX-lea. Bucureşti.
• Mihăilă 1960: Mihăilă G. Împrumuturi vechi sud-slave în limba română. Bucureşti.
• Muşlea, Bîrlea 1970: Muşlea, Ion, Bîrlea O. Tipologia folklorului. Din răspunsurile la chestionarele lui B.P. Hasdeu. Bucureşti.
• Papahagi 1963: Papahagi T. Dicţionarul dialectului aromân general şi etimologic. Bucureşti.
• Şăineanu 1922: Şăineanu L. Dicţionar universal al limbei romăne. Bucureşti.

Анна А. Плотникова
Институт славяноведения
Российской Академии наук (Москва)

Севернобалканска ареа народних веровања о ЗМАЈУ – АТМОСФЕРСКОМ ДЕМОНУ

(Резиме)

У раду разматраjу се наjбитниjе црте општебалканског митолошког бића коjи се jавља у облику змаjа, але, аждаjе и изазива невреме. Олуjа, вихар, град и сл. сe наjчешће вежу за битку дваjу таквих бића у облацима. Према српским, бугарским и македонским веровањима змаj или змаjевит човек брани своjе село од але, аждаjе, ламње и сличних прождрљивих женских митолошких бића. У румунскоj народноj традициjи и северним jужнословенским регионима познат jе предводилац таквог штетног бића коjи управља његовим поступцима те наводи невреме, док у свим другим балканским регионима превлада веровање о демону одређеног места (села, краjа) коjи га брани од невремена и обезбеђуjе људима берићет и друго добро. У румунским веровањима таква митолошка бића нису везана за свет људи, већ само за свет природе (ваздух, воду, шуме и сл.). Тако, наjважниjи балкански сиже – ваздушна битка за берићет – код румуна се веже за битку међу двеjу врсте змаjева: «змаjева кише» и «змаjева суше». Општи севернобалкански мотив, наиме излазак душе коjа напушта тело те се диже у облаке да се бори са другим демонима невремена, у румунскоj традициjи има обележjе нечастивог духа док код балканских Славена то jе змаjевит дух сеоског jунака. Севернобалканска ареа народних веровања о змаjу – атмосферном демону има сличности са карпатском зоном (ту спадаjу народне представе о предводиоцу але, отсутство сижеа о демону – браниоцу свог имања, отсутство представа о jуначким своjствима «свог» jунака коjи се бори против «туђег» противника).